Документально
- Мои грамоты – за общественную работу в Ленинградском технологическом институте имени Ленсовета, – вспоминает Тамара Баранова. – На курсе я была членом учебного центра, то есть отвечала за успеваемость студентов. А в общежитии, как член студсовета, вела культмассовый сектор, где готовила стенд с достопримечательностями города и страны.
Кроме грамот, много и других экспонатов на бумажных носителях, которые запечатлены на фото. Это различные удостоверения личности, газеты, открытки. А на открытках – лица, лица, лица, знакомые и не очень современному любителю кинематографа. Открытки с фотографиями актёров советского кино продавали в киосках «Союзпечати» наборами и в розницу по цене 5-6 копеек. У Тамары Фокиной эта коллекция весьма впечатляющая и многочисленная.
- Это было модное веяние, многие их коллекционировали, – рассказывает Тамара Ивановна. – Кто-то марки, кто-то фото артистов. У кого двойные экземпляры были, менялись. Я эти открытки собирала, когда училась в техникуме на технолога огнеупоров. Примерно раз в неделю их привозили в киоски. Мои любимые – это Владимир Коренев, Людмила Гурченко, Лариса Голубкина, Сергей и Кирилл Столяровы (отец и сын) и многие другие. Фильм посмотрели, открытки побежали покупать. Песню в фильме исполнили, и все начинают их петь. После «Карнавальной ночи» песенка про пять минут звучала везде – на концертах, вечеринках, в домашнем кругу. Прошёл фильм «Девчата», и оттуда песни подхватили. Вся страна пела, и мы вместе со страной.
Руслан Чистяков принёс на фотосъёмку несколько армейских документов: зачётную книжку спортсмена, удостоверение военного специалиста, удостоверение воина-спортсмена (ВСК) и военный билет. Служба в армии у него была настолько секретной, что он мог быть, как тогда говорили, «находкой для шпиона». Но, конечно же, не стал.
- В моём военном билете сделана запись «Военную и государственную тайну хранить умеет», – рассказывает Руслан Иванович. – Я служил в геовзводе, который обслуживал ракетную дивизию, и по военной специальности был старшим топогеодезитом, давал данные по привязке к местности военных объектов стратегического назначения. Их координаты, конечно же, хранились в строгом секрете, и рассказывать кому-то, где я служил, мне не разрешалось в течение 10 лет после демобилизации. Мой военный билет – особенный. В отличие от других, на страничке «Особые записи» в нём отражена характеристика военнослужащего и период службы – ровно два года. Призвали меня в День советской милиции 10 ноября, и в тот же день через два года – из точки в точку – я был демобилизован. В этом году я отметил 50-летний юбилей с момента окончания службы.
Привет из Монголии
Есть на фотовыставке снимки газет на монгольском языке и грамоты Монголии. Эта страна в советское время была настолько дружественной СССР, что негласно считалась его «шестнадцатой республикой», но юридически этот союз не был оформлен, чтоб не испортить отношения с граничащим Китаем. Что за история стоит за иностранной прессой и наградами, рассказал Геннадий Бурцаев.
- Я работал мастером производственного обучения в профессиональном училище №38, которое потом переименовали в СПТУ-69, обучал ребят профессии слесаря-сантехника, – делится Геннадий Степанович. – По этой же специальности Госкомитетом СССР был направлен на два года в Монголию, а затем договор продлили ещё на два года. С 1981 по 1985 год провёл в городе Мандалговь (или Мандалгоби), что в переводе означает «холмы пустыни». Это центр аймака – административной единицы этой страны. Вместе со мной мастерами в училище этого города работали ещё трое наших соотечественников, двое из Казахстана и один из Минска – Иван Адольфович Матусевич был старшим группы. Ещё один специалист готовил столяров, а другой – штукатуров-маляров. Общались со студентами через переводчика. План практики на день пишу на русском, например «Изготовление квадратного слесарного молотка», а они на монгольский делают перевод.
Монголы – народ простодушный, весёлый и гостеприимный. Угощать любят и подарки получать. Студенты мои были трудягами и общительными ребятами. Помнится, «Подмосковные вечера» пели. На утренней линейке исполняли молодёжный гимн, устраивали соревнования по волейболу и национальной борьбе. Нас пристрастили пить местный чай с солью и маслом и кумыс из кобыльего молока.
К одной грамоте меня представил министр народного образования Монголии, что считалось большой редкостью в среде мастеров, говорили, лет 20-30 такого не было. А другая грамота гласит, что я был признан лучшим в сумоне (сельском поселении) учителем. Такими грамотами награждали строителей и скотоводов, а учителей не так часто. Монголия ведь была одной из самых сельскохозяйственных стран.
И в селе, и в городе
Да и в Советском Союзе скотину держали не только на селе, но и в городе – в качестве подспорья к основной работе, и Сатка – не исключение. Во многих домах старинная глиняная посуда ручного изготовления для молочных продуктов (она есть в экспозиции) была обычной утварью в хозяйстве, если её удавалось получить в наследство и сохранить. Любовь Тетеева принесла небольшую глиняную кринку, которая использовалась и под молоко, и под масло – его топили в русской печи, когда пекли блинчики.
- Наша семья жила в Шанхае (район Сатки, с китайским Шанхаем не путать – ред.), – рассказывает Любовь Дмитриевна. – Держали скотину, поэтому молоко, сметана, масло, творог – всё это было своё. Я работала в ЦМП-2 диспетчером и подменным мастером в дробильно-сортировочном отделении цеха, а потом инспектором по учёту и распределению жилья в ЖКО. Утром перед сменой надо было очень рано вставать, чтоб всю живность накормить и корову подоить, а летом отправить в стадо.
Советский период – понятие растяжимое. Технический прогресс с 1922 до 1991 года сделал ошеломительный скачок вперёд. Поэтому неудивительно, что на снимках, кроме кринок, присутствуют и другие старинные предметы быта, которыми в частных домах пользовались до середины двадцатого века, а то и дольше. Это керосиновые и масляные лампы, утюг с откидной крышкой, куда засыпали горячий древесный уголь, чугунки и ухваты – пузатые чугунные сосуды и рогатый инструмент, которым их ставили и вынимали из русской печи. Таисия Калинина принесла даже деревянные вальки и валики для стирки и глажения белья, на снимках они выглядят, как плоские и круглые палки с зубчиками и без.
- Вальки и валики мне предоставили для съёмки в Славянском центре посёлка Межевого, – пояснила Таисия Борисовна. – В бытность молодой видела, как вальками пользуются на реке. Эти зубчатые пластины служили для стирки больших вещей, в том числе, половиков. Женщины несли их на речку, клали на мостки, поливали водой и выбивали этой палкой. Две круглые палки – гладкая и с насечкой – предназначены для глажения белья. Наматывали его на гладкий валик, а разглаживали зубчатым.
А вот сечка – моя личная, от свекрови мне досталась, ей рубили в корыте капусту для квашения. Корыто сгнило, и его выбросили. Какое-то время вместо него был ящик деревянный. Сейчас у меня дома есть маленькое сувенирное корыто, украшенное росписью под Хохлому. Мне его сестра подарила. Сделано оно в Айлино кем-то из замечательных мастеров семьи Абрамовых. Им можно не только любоваться, но и по назначению использовать при необходимости.
Наталья УФИМЦЕВА
Благодарим за фото Василия Максимова и Анну Филиппову
- Мои грамоты – за общественную работу в Ленинградском технологическом институте имени Ленсовета, – вспоминает Тамара Баранова. – На курсе я была членом учебного центра, то есть отвечала за успеваемость студентов. А в общежитии, как член студсовета, вела культмассовый сектор, где готовила стенд с достопримечательностями города и страны.
Кроме грамот, много и других экспонатов на бумажных носителях, которые запечатлены на фото. Это различные удостоверения личности, газеты, открытки. А на открытках – лица, лица, лица, знакомые и не очень современному любителю кинематографа. Открытки с фотографиями актёров советского кино продавали в киосках «Союзпечати» наборами и в розницу по цене 5-6 копеек. У Тамары Фокиной эта коллекция весьма впечатляющая и многочисленная.
- Это было модное веяние, многие их коллекционировали, – рассказывает Тамара Ивановна. – Кто-то марки, кто-то фото артистов. У кого двойные экземпляры были, менялись. Я эти открытки собирала, когда училась в техникуме на технолога огнеупоров. Примерно раз в неделю их привозили в киоски. Мои любимые – это Владимир Коренев, Людмила Гурченко, Лариса Голубкина, Сергей и Кирилл Столяровы (отец и сын) и многие другие. Фильм посмотрели, открытки побежали покупать. Песню в фильме исполнили, и все начинают их петь. После «Карнавальной ночи» песенка про пять минут звучала везде – на концертах, вечеринках, в домашнем кругу. Прошёл фильм «Девчата», и оттуда песни подхватили. Вся страна пела, и мы вместе со страной.
Руслан Чистяков принёс на фотосъёмку несколько армейских документов: зачётную книжку спортсмена, удостоверение военного специалиста, удостоверение воина-спортсмена (ВСК) и военный билет. Служба в армии у него была настолько секретной, что он мог быть, как тогда говорили, «находкой для шпиона». Но, конечно же, не стал.
- В моём военном билете сделана запись «Военную и государственную тайну хранить умеет», – рассказывает Руслан Иванович. – Я служил в геовзводе, который обслуживал ракетную дивизию, и по военной специальности был старшим топогеодезитом, давал данные по привязке к местности военных объектов стратегического назначения. Их координаты, конечно же, хранились в строгом секрете, и рассказывать кому-то, где я служил, мне не разрешалось в течение 10 лет после демобилизации. Мой военный билет – особенный. В отличие от других, на страничке «Особые записи» в нём отражена характеристика военнослужащего и период службы – ровно два года. Призвали меня в День советской милиции 10 ноября, и в тот же день через два года – из точки в точку – я был демобилизован. В этом году я отметил 50-летний юбилей с момента окончания службы.
Привет из Монголии
Есть на фотовыставке снимки газет на монгольском языке и грамоты Монголии. Эта страна в советское время была настолько дружественной СССР, что негласно считалась его «шестнадцатой республикой», но юридически этот союз не был оформлен, чтоб не испортить отношения с граничащим Китаем. Что за история стоит за иностранной прессой и наградами, рассказал Геннадий Бурцаев.
- Я работал мастером производственного обучения в профессиональном училище №38, которое потом переименовали в СПТУ-69, обучал ребят профессии слесаря-сантехника, – делится Геннадий Степанович. – По этой же специальности Госкомитетом СССР был направлен на два года в Монголию, а затем договор продлили ещё на два года. С 1981 по 1985 год провёл в городе Мандалговь (или Мандалгоби), что в переводе означает «холмы пустыни». Это центр аймака – административной единицы этой страны. Вместе со мной мастерами в училище этого города работали ещё трое наших соотечественников, двое из Казахстана и один из Минска – Иван Адольфович Матусевич был старшим группы. Ещё один специалист готовил столяров, а другой – штукатуров-маляров. Общались со студентами через переводчика. План практики на день пишу на русском, например «Изготовление квадратного слесарного молотка», а они на монгольский делают перевод.
Монголы – народ простодушный, весёлый и гостеприимный. Угощать любят и подарки получать. Студенты мои были трудягами и общительными ребятами. Помнится, «Подмосковные вечера» пели. На утренней линейке исполняли молодёжный гимн, устраивали соревнования по волейболу и национальной борьбе. Нас пристрастили пить местный чай с солью и маслом и кумыс из кобыльего молока.
К одной грамоте меня представил министр народного образования Монголии, что считалось большой редкостью в среде мастеров, говорили, лет 20-30 такого не было. А другая грамота гласит, что я был признан лучшим в сумоне (сельском поселении) учителем. Такими грамотами награждали строителей и скотоводов, а учителей не так часто. Монголия ведь была одной из самых сельскохозяйственных стран.
И в селе, и в городе
Да и в Советском Союзе скотину держали не только на селе, но и в городе – в качестве подспорья к основной работе, и Сатка – не исключение. Во многих домах старинная глиняная посуда ручного изготовления для молочных продуктов (она есть в экспозиции) была обычной утварью в хозяйстве, если её удавалось получить в наследство и сохранить. Любовь Тетеева принесла небольшую глиняную кринку, которая использовалась и под молоко, и под масло – его топили в русской печи, когда пекли блинчики.
- Наша семья жила в Шанхае (район Сатки, с китайским Шанхаем не путать – ред.), – рассказывает Любовь Дмитриевна. – Держали скотину, поэтому молоко, сметана, масло, творог – всё это было своё. Я работала в ЦМП-2 диспетчером и подменным мастером в дробильно-сортировочном отделении цеха, а потом инспектором по учёту и распределению жилья в ЖКО. Утром перед сменой надо было очень рано вставать, чтоб всю живность накормить и корову подоить, а летом отправить в стадо.
Советский период – понятие растяжимое. Технический прогресс с 1922 до 1991 года сделал ошеломительный скачок вперёд. Поэтому неудивительно, что на снимках, кроме кринок, присутствуют и другие старинные предметы быта, которыми в частных домах пользовались до середины двадцатого века, а то и дольше. Это керосиновые и масляные лампы, утюг с откидной крышкой, куда засыпали горячий древесный уголь, чугунки и ухваты – пузатые чугунные сосуды и рогатый инструмент, которым их ставили и вынимали из русской печи. Таисия Калинина принесла даже деревянные вальки и валики для стирки и глажения белья, на снимках они выглядят, как плоские и круглые палки с зубчиками и без.
- Вальки и валики мне предоставили для съёмки в Славянском центре посёлка Межевого, – пояснила Таисия Борисовна. – В бытность молодой видела, как вальками пользуются на реке. Эти зубчатые пластины служили для стирки больших вещей, в том числе, половиков. Женщины несли их на речку, клали на мостки, поливали водой и выбивали этой палкой. Две круглые палки – гладкая и с насечкой – предназначены для глажения белья. Наматывали его на гладкий валик, а разглаживали зубчатым.
А вот сечка – моя личная, от свекрови мне досталась, ей рубили в корыте капусту для квашения. Корыто сгнило, и его выбросили. Какое-то время вместо него был ящик деревянный. Сейчас у меня дома есть маленькое сувенирное корыто, украшенное росписью под Хохлому. Мне его сестра подарила. Сделано оно в Айлино кем-то из замечательных мастеров семьи Абрамовых. Им можно не только любоваться, но и по назначению использовать при необходимости.
Наталья УФИМЦЕВА
Благодарим за фото Василия Максимова и Анну Филиппову
Рождённые в СССР
Под занавес уходящего года ветераны «Магнезита» инициировали фотовыставку, посвященную 100-летию образования СССР. И для этого организовали фотосессию для… предметов быта, документов и атрибутов советского периода. Всего было отснято более 200 «свидетелей прошлого». С экспозицией можно ознакомиться в общественном креативном пространстве «Арт-Сатка» до 1 февраля 2023 года.
Дата статьи: 30.12.2022
Окно в советскую эпоху
Это интересное событие стало возможным по инициативе заместителя председателя Совета ветеранов «Магнезита» Тамары Барановой и благодаря массовому отклику её коллег по общественной работе и цеху «Ветеран», которые принесли на фотосессию семейные реликвии.
При знакомстве с фотовыставкой для зрителя приоткроется окно в минувшую эпоху, и он увидит интересные приметы того времени. Для представителей молодого поколения многие фотографии с изображением предметов станут своего рода ребусами, требующими разгадки. А у ветеранов всё, что есть на фото, узнаваемо и навевает воспоминания. К примеру, сифон – специальный кувшин с трубками для нагнетания углекислого газа – напомнит пузырьки домашней газировки. А ещё вспомнятся уличные автоматы с надписью «Газвода», в которых за копейку можно было выпить гранёный стакан обычной воды с газом (до и после себя мыли тут же, опрокидывая и нажимая на донышко, после чего возникал водяной фонтанчик), а за три копейки – тот же стакан газировки с сиропом. Кстати, столько же стоил проезд на трамвае, а в автобусе на три копейки дороже.
- В магазинах продавались сменные одноразовые баллончики с углекислым газом, которые вставлялись в специальную ячейку в верхней части сифона. Получался примерно литр газированной воды, в которую можно было добавить сироп или варенье на свой вкус, – поясняет Ирина Калиева.
Бумажные деньги, представленные в экспозиции, навевают мысли о том, сколько можно было заработать, и что купить. Самая ценная – сторублёвая – купюра последнего периода СССР знаменовала собой скромную зарплату начинающего специалиста. В среднем, ИТР получали 150-200 рублей в месяц, тогда как квалифицированные рабочие могли и больше. Выходцы из СССР помнят, что на полках продуктовых магазинов было два вида колбасы – по два двадцать и два сорок, а самой дорогой и очень вкусной была ветчина по 3 рубля 60 копеек. Цены на эти продукты, как и на другие товары, были твёрдыми и не менялись десятилетиями. Если фактура позволяла, цена печаталась или выбивалась объёмным штампом на самом товаре, а не на бирке, как в наше время, когда «плавающий» ценник может быть переклеен.
Престижным в СССР было иметь свой фотоаппарат и фотоувеличитель – устройство для печатания чёрно-белых фотографий. На снимке он выглядит, как некий «бочонок» на тонкой ножке. На плёнке, вставленной в фотоаппарат, получался «негатив» – обратное по светотени изображение. Плёнку проявляли и печатали с неё, как правило, ночью в свете красного фонаря, чтоб не засветить фотобумагу. Кадр негатива помещался в рамку фотоувеличителя и просвечивался лучом, при этом на светочувствительной фотобумаге изображение становилось правильным, «позитивным». Оставалось сделать пару контрольных кадров, чтобы подобрать наилучшее время выдержки, а затем напечатать, проявить и закрепить позитив в специальных растворах. Если бумага была глянцевой, мокрым фотографиям придавали блеск в электрическом нагревательном приборе – глянцевателе, а за его неимением сушили фотокарточки на оконном стекле.
- Фотографией я не очень-то и увлекался, но в своё время захотелось запечатлеть, как подрастает сын, – признаётся Вадим Алексеевич Дьяконов. – В конце 80-х, начале 90-х годов купил оборудование для проявки и печати снимков, а фотоаппарат был отцовский «Зоркий С». Ходили всей семьёй сниматься и в фотоателье, где делали более качественные снимки. В 90-е годы ателье не стало, но можно было, имея фотоаппарат или знакомого фотографа, напечатать цветное фото в салонах «Кодак». К сожалению, при переездах наши семейные фотографии затерялись, а вот фотоувеличитель остался. Когда среди ветеранов бросили клич принести на съёмку предметы советского периода, вспомнил, что он стоит у меня в гараже. Хороший был прибор, сделанный тульскими специалистами. А оптика была Ленинградского оптико-механического объединения.
Среди атрибутов советского времени в экспозиции представлены красные с жёлтой бахромой флаги и вымпелы – переходящие символы ударного труда, которыми отмечали передовые коллективы. Сколько об этом воспоминаний о социалистическом соревновании! Это отдельная, замечательная страница в истории СССР, о которой в двух словах не расскажешь. А октябрятские, пионерские и комсомольские значки! Они вызовут целый поток впечатлений о беспокойной молодости с её тимуровской работой, сбором макулатуры, стенгазетами, соревнованиями, смотрами, слётами и прочими мероприятиями, официальными или развлекательными. Жизнь молодёжи, вовлечённой в общественную работу, кто бы что ни говорил, вряд ли была скучной. А активистов за организацию молодёжного досуга отмечали грамотами, на которых был неизменно изображён портрет Ленина.
Это интересное событие стало возможным по инициативе заместителя председателя Совета ветеранов «Магнезита» Тамары Барановой и благодаря массовому отклику её коллег по общественной работе и цеху «Ветеран», которые принесли на фотосессию семейные реликвии.
При знакомстве с фотовыставкой для зрителя приоткроется окно в минувшую эпоху, и он увидит интересные приметы того времени. Для представителей молодого поколения многие фотографии с изображением предметов станут своего рода ребусами, требующими разгадки. А у ветеранов всё, что есть на фото, узнаваемо и навевает воспоминания. К примеру, сифон – специальный кувшин с трубками для нагнетания углекислого газа – напомнит пузырьки домашней газировки. А ещё вспомнятся уличные автоматы с надписью «Газвода», в которых за копейку можно было выпить гранёный стакан обычной воды с газом (до и после себя мыли тут же, опрокидывая и нажимая на донышко, после чего возникал водяной фонтанчик), а за три копейки – тот же стакан газировки с сиропом. Кстати, столько же стоил проезд на трамвае, а в автобусе на три копейки дороже.
- В магазинах продавались сменные одноразовые баллончики с углекислым газом, которые вставлялись в специальную ячейку в верхней части сифона. Получался примерно литр газированной воды, в которую можно было добавить сироп или варенье на свой вкус, – поясняет Ирина Калиева.
Бумажные деньги, представленные в экспозиции, навевают мысли о том, сколько можно было заработать, и что купить. Самая ценная – сторублёвая – купюра последнего периода СССР знаменовала собой скромную зарплату начинающего специалиста. В среднем, ИТР получали 150-200 рублей в месяц, тогда как квалифицированные рабочие могли и больше. Выходцы из СССР помнят, что на полках продуктовых магазинов было два вида колбасы – по два двадцать и два сорок, а самой дорогой и очень вкусной была ветчина по 3 рубля 60 копеек. Цены на эти продукты, как и на другие товары, были твёрдыми и не менялись десятилетиями. Если фактура позволяла, цена печаталась или выбивалась объёмным штампом на самом товаре, а не на бирке, как в наше время, когда «плавающий» ценник может быть переклеен.
Престижным в СССР было иметь свой фотоаппарат и фотоувеличитель – устройство для печатания чёрно-белых фотографий. На снимке он выглядит, как некий «бочонок» на тонкой ножке. На плёнке, вставленной в фотоаппарат, получался «негатив» – обратное по светотени изображение. Плёнку проявляли и печатали с неё, как правило, ночью в свете красного фонаря, чтоб не засветить фотобумагу. Кадр негатива помещался в рамку фотоувеличителя и просвечивался лучом, при этом на светочувствительной фотобумаге изображение становилось правильным, «позитивным». Оставалось сделать пару контрольных кадров, чтобы подобрать наилучшее время выдержки, а затем напечатать, проявить и закрепить позитив в специальных растворах. Если бумага была глянцевой, мокрым фотографиям придавали блеск в электрическом нагревательном приборе – глянцевателе, а за его неимением сушили фотокарточки на оконном стекле.
- Фотографией я не очень-то и увлекался, но в своё время захотелось запечатлеть, как подрастает сын, – признаётся Вадим Алексеевич Дьяконов. – В конце 80-х, начале 90-х годов купил оборудование для проявки и печати снимков, а фотоаппарат был отцовский «Зоркий С». Ходили всей семьёй сниматься и в фотоателье, где делали более качественные снимки. В 90-е годы ателье не стало, но можно было, имея фотоаппарат или знакомого фотографа, напечатать цветное фото в салонах «Кодак». К сожалению, при переездах наши семейные фотографии затерялись, а вот фотоувеличитель остался. Когда среди ветеранов бросили клич принести на съёмку предметы советского периода, вспомнил, что он стоит у меня в гараже. Хороший был прибор, сделанный тульскими специалистами. А оптика была Ленинградского оптико-механического объединения.
Среди атрибутов советского времени в экспозиции представлены красные с жёлтой бахромой флаги и вымпелы – переходящие символы ударного труда, которыми отмечали передовые коллективы. Сколько об этом воспоминаний о социалистическом соревновании! Это отдельная, замечательная страница в истории СССР, о которой в двух словах не расскажешь. А октябрятские, пионерские и комсомольские значки! Они вызовут целый поток впечатлений о беспокойной молодости с её тимуровской работой, сбором макулатуры, стенгазетами, соревнованиями, смотрами, слётами и прочими мероприятиями, официальными или развлекательными. Жизнь молодёжи, вовлечённой в общественную работу, кто бы что ни говорил, вряд ли была скучной. А активистов за организацию молодёжного досуга отмечали грамотами, на которых был неизменно изображён портрет Ленина.
