Моему герою посвящается: истории не из книг

Мы продолжаем рубрику «Моему герою посвящается». Великая Отечественная война вмешалась в судьбы миллионов людей. Истории многих семей, хранимые потомками, могли бы лечь в основу книги или сценария для фильма. При этом реальные факты настолько впечатляют, что никаких «спецэффектов» выдумывать не надо. Взять к примеру рассказ ветерана «Магнезита» Марины Леонидовны Полушкиной о своих дедах – Иосифе Арсентьевиче Кравченко (фото 1) и Иване Андреевиче Жаркове (фото 2).

Дата статьи: 26.05.2023

Война-разлучница

До войны семья Иосифа и Таисии Кравченко жила в Киеве. Он работал хирургом, она – бухгалтером, вела домашнее хозяйство, вместе воспитывали детей: сына Леню (отца М. Л. Полушкиной) и дочь Тоню. Счастье, которому казалось не будет конца, было разбито в один миг. На рассвете 22 июня 1941 года над городом внезапно появились самолеты фашисткой армии. Началась бомбардировка.

– Как врача, дедушку сразу призвали. И до самого Дня Победы он служил хирургом санитарного поезда, спасал жизни солдат, попадал под бомбёжку, несколько раз был ранен. Чудом выжил, дошёл до Берлина. Но с бабушкой ему так и не довелось больше встретиться, – рассказывает Марина Леонидовна.

Как только Иосиф Арсентьевич ушёл на фронт, Таисия Семёновна с детьми уехала в Ленинград к своей маме. Прошло совсем немного времени, и город оказался в блокадном кольце.

– Это страшное время оставило глубокий след в памяти отца. Он видел, как от голода умерли его бабушка, тёти (мамины сёстры), сестрёнка. Но никогда не рассказывал нам о тех событиях. До последних дней жизни с особым трепетом относился к хлебу. Когда семья собиралась за столом, он лично каждому отрезал по куску. После того, как мы съедали, спрашивал, нужно ли ещё хлеба. Каждую крошку собирал в ладошку. Никогда не скармливал остатки хлеба птицам. И свежий покупал только тогда, когда заканчивалась предыдущая булка. Никогда в хлебнице у нас не лежало лишнего кусочка. Но блокада не сделала его чёрствым или жадным, она закалила характер папы. Его слово для нас было законом. Он всегда держался за семью и делал всё, чтобы в доме был достаток, – продолжает М. Л. Полушкина.

После окончания войны Таисия Семёновна с сыном полтора года жили в Ладоге, а потом вернулись в Киев. Дом был по-прежнему заколочен, о Иосифе Арсентьевиче никто ничего не знал. Тогда женщина приняла решение перебраться к сёстрам в город Боровичи (Новгородская область).

– Позже выяснилось, что бабушка буквально разминулась с дедушкой. Он вернулся в Киев после отставки в 1947 году, в звании подполковника медицинской службы. Спрашивал о бабушке у соседей, но и тут никто ничего не знал. А письма, которые он отправлял в Ленинград, оставались без ответа, как и письма его жены. Время шло, поиски не давали результата, и, в конце концов, дедушка женился на другой женщине, – говорит Марина Леонидовна. – Бабушка же больше не выходила замуж, посвятив себя воспитанию сына. В Боровичах папа окончил горно-керамический техникум, женился, и в 1953 году они вместе с моей мамой приехали в Сатку.

Жизнь семьи Кравченко шла своим чередом, когда в 1955 году на запрос Таисии Семёновны из военкомата пришло письмо, что Иосиф Арсентьевич жив, здоров, живёт по тому же адресу в Киеве.

– Мама с папой встретились с дедушкой (бабушка отказалась от поездки, раз у него другая семья, хотя любила его всю жизнь). Узнав, что у него родилась внучка (моя сестра) и скоро на свет появлюсь я, он решил посадить сад для нас. Каждое лето мы ездили в Киев, жили в том доме с садом. Но дедушку мне не довелось узнать. Мне было около года, когда он скоропостижно умер. Посадил очередное дерево, пришёл домой обедать, почувствовал себя плохо. Сердце не выдержало. После его смерти бабушка каждую осень ездила в Киев, собирала фрукты в саду, высылала их нам и возвращалась. А однажды посылка пришла, а её всё нет и нет. Обострилась старая болезнь. Бабушка чувствовала, что жить ей осталось недолго. Она хотела быть похороненной рядом с дедушкой, так сильно любила его. Так и случилось, – вспоминает моя собеседница.

Без вести пропавший

Не менее интересна и история деда Марины Леонидовны по материнской линии, Ивана Андреевича Жаркова, уроженца города Боровичи.

– Дедушку призвали на фронт 23 июня 1941 года. Служил он во второй мотострелковой дивизии Ленинградского округа. Обстановка там была очень напряжённая. В одном из боев часть раскололась, 10 человек отстали от основной группы, в том числе мой дедушка и его земляк Николай Иванович Бобров. К Ленинграду пробирались по болоту. Николай Иванович был ранен, и дедушка тащил его на себе. В конце концов они вдвоём совсем отбились от однополчан. Дедушка собирал клюкву, ел сам и кормил товарища. Как-то оба захотели пить. Тогда Иван Андреевич дождался темноты, взял фляжку, пополз набирать воду, но попал под пулю снайпера. Ему было всего 36 лет. Он очень любил играть на гармошке, был самоучкой и на фронте не расставался со своим инструментом, – рассказывает М. Л. Полушкина. – А Николая Ивановича нашли партизаны спасли. Он был ещё дважды ранен. Дошёл практически до Берлина. Когда закончилась война, приехал к бабушке, чтобы отдать часы, которые дедушка брал с собой на фронт, и фотографию дочерей, что носил под сердцем. На обороте карточки было написано: «Погиб 4 октября 1942 года». Но место захоронения Ивана Андреевича мы так и не знаем. Обращались в архивы, но там нет данных. В надежде найти солдатский медальон дедушки мои сестры принимали участие в поисковых работах на местах тех сражений. Но не нашли, поэтому мы считаем деда без вести пропавшим.